Всё относительно началось с некоторого времени, сюжетную наполненность которого я не помню, а потом перетекло в, так называемую, постельную сцену. Я знала, что девушка, с которой я занимаюсь любовью — моя...э-э, подружка (слово-то какое дурацкое; а какие есть аналоги для термина girlfriend в нашем языке?). И я еще вначале хотела сказать ей, что это мой первый раз, а потом сообразила, что это был бы мой первый раз — для меня, как меня, но не для моего персонажа, которой я была во сне. В этот-то момент я сообразила, что это был сон. Черт возьми, жалко. Потому что (по крайней мере, для сна), то, что происходило, было о-о-очень хорошо.

По крайней мере, опять-таки, по началу. Потому что когда она кончила, я вроде как последовала за ней — но как-то на автомате, потому как на деле не последовало ни разърядки, ни удовольствия, сплошные пустоты, будто...знаете, заглохло на полдороги и ухнуло в никуда. Проклятье. Долбанные сны. Выходит, у меня не только личная жизнь, у меня даже фантазии не полноценные

Ну да оставим размышления об этом до лучших времен. Потом, в общем, мы с ней пошли на похороны какой-то молодой женщины, насколько я поняла, в своё время мы через неё и познакомились. На погребении собралось очень-очень мало людей, словно бы до усопшей вообще никому дела не было. А еще я увидела в небе какую-то тупицкую летающую тарелку, словно изгатовленную по шаблонам всех человеческих стереотипов об НЛО, и чуть было не привлекла к ней внимание, только моя девушка шикнула на меня: мол, если приглашенные тарелку заметят, то всё — пиши, пропало — им вообще больше не будет дела до похорон.

И мы сидели на соседних раскладных стульчиках во втором ряду (рядов было несколько, а людей — жалкая дюжина, и мы все рассосредоточились по разным стульям, вроде как, создавая иллюзию толпы), слушали традиционные слова священника, а потом Она незаметно для всех поползла своей рукой мне между бедер под юбки, и, черт, это было то, чего мне хотелось (но не здесь же — на похоронах и при всех!), и снова пришло возбуждение, и я еще подумала, что, дьявол меня дери, дожилась я таки, раз мне снится такое.

Ну, разумеется, мой персонаж частично оставался мной, и, ради принципов, остановил приятные поползновения — почему я даже в гребанном сне не могу позволить себе расслабиться?? это же мой сон, я могу нагло трахаться где угодно и с кем угодно!! У, зла не хватает на собственное подсознание! — а когда церемония погребения закончилась, мы с Ней пошли, вроде как, наводить порядок в доме умершей.

Там, покончив с делами, я сперва увидела в окно каких-то непонятных военных. Потом — снова обломала свою девушку в известном смысле, потому что обнаружила в дальней комнате коробку с маломерочными котятами в количестве шести штук. Поверить не могу, что на самом деле предпочла сексу котят, ну серьезно, как так, это же сон!! Понятно, что без заботы почившей хозяйки они бы умерли, а мне жалко их было. Хотя я больше люблю и уважаю уже взрослых котов и кошек, за их статность, цельность характеров и мягкую независимость, но ведь и ежу понятно, что взрослые коты и кошки берутся именно из вот таких котят, поэтому я подумала, что могу взять себе одного, а остальных раздать, как говорится, в добрые руки.

В общем, я остановила выбор на котенке, который был самый темный, насыщенного дымчато-серого, почти голубоватого оттенка, с коротковатым хвостом (по крайней мере, не таким длинным, как у его собратьев по коробке), и еще у него были самые голубые глаза. Я выбрала его в некотором смысле из-за оригинальной длины хвоста, напомнившей мне моего (в реальности) любимого кота Б., который умер года четыре назад, но по большей части потому, что он среди всех котят был самый спокойный, сонно-рассеяный, с виду будто даже заторможенный, но на самом деле — как-то вдумчиво-неспешен. И я подумала, что мы наверняка споёмся.

Но когда я собралась достать его из коробки (Она стояла в дверях, опираясь на косяк плечом и сложив руки на груди крест на крест, и улыбалась, глядя на меня: Она была чуть старше меня, и со стороны, должно быть, я выглядела ребячливо, а может, я просто нравилась Ей, несмотря на то, что разговаривала с котятами), но другой котенок, самый бойкий и агрессивный, в этот момент вцепился мне в левую руку, в запястье, зубками и коготками, и так терзал, будто и играясь, и нападая одновременно. Было больно как раз в ту меру, которая мне по седцу, поэтому причины злиться или стряхивать кису с себя я не находила, я просто смотрела на него — он был темно-серый, сероглазый, востроухий и с какой-то дичинкой во взгляде. Я подняла их обоих (мой котенок мирно полеживал в правой руке, второй упрямо вцепился в левую, искусывая и вылизывая запястье), и Она, засмеявшись, сказала, что, должно быть, этот котенок тоже — мой, и он будет со мной, вроде как, в Её честь. Я была не против.

У меня была Она, два котенка (остальных я таки пристроила по знакомствам), и мы подолгу целовались (не с котятами, разумеется, с Ней=).

Позднее, ближе к концу — я краем уха слышала в своём реальном времени, как родители собираются на работу — мы сидели в какой-то беседке около муниуипального здания, и она всё пыталась шутливо услать меня, потому что у меня должны были начинаться занятия, на котороые я, вероятно, решила забить, и вдруг появилась эта девчонка. Она выглядела привлекательно, кроме сеточки шрамов на руке (как у меня в реале, поэтому не трудно догадаться, что причина их появления была невеселой). И я знала, что она, типа, была моей первой подружкой, еще в период старшей школы мы встречались, а потом я с ней рассталась.

Между Ней и моей бывшей возникло напряжение, которое я то ли не заметила, то ли нарочно игнорировала, чтобы не раздувать сцену из ничего, а я пыталась вести себя как обычно и болтать о чем-то, что могло привлечь к разговору их обоих. Потом девчонка спросила, была ли я в прошлую субботу в каком-то клубе, где она диджеила, что ли, а я смутилась, что странно, ведь нет — так нет, ну и ладно, я не должна была чувствовать себя виноватой, ведь я даже была не в курсе. Хотя моя бывшая и повела себя так, будто я была приглашена ею лично и из вредности не явилась. И она раздражалась всё больше, когда моя девушка (она держала меня за руку), стала еще и поглаживать другой рукой — плечо и шею, — и, полагаю, вот она-то точно делала так именно в этом месте и в это время из вредности.

Девчонка психонула, хотя её ревность была явно неуместна. И (во сне так бывает, даже чаще, чем принято считать) откуда-то изниоткуда у неё оказался один из оставшихся котят — почти белый, с несколькими серыми пятнами, и светло-серыми глазками, — и сделала жест, словно собирается бросить его с силой. Я взвизгнула, испугавшись за малышку, отняла её, попросила: могу ли я лучше забрать котенка себе. Правильно, зверушек нужно держать подальше от неадекватных девиц. Таким образом, девчонка ушла, Она осталась — с дурацкой ухмылочкой победителя, — а у меня появился третий котенок. Я еще успела подумать, что было бы хорошо заказать для каждого из них по личному именному ошейничку, и на этой нелеповатой мысли я проснулась.

И вот я думаю, был ли этот сон отчаянным «HELP!!» моего подсознания, чтобы я, наконец, завязывала со своим, эм-м, воздержанием, и позволила себе то, что требуется. Или же я сдвигаюсь по фазе должна обратить внимание на глубинную метафору, которую являли собой три моих котенка? Боже, и тот и другой вариант одинаково глупы. Ну, снам и их остаточным ощущениям позволенно быть глупыми.