А ведь, если подумать, так и есть: я практически перестала рисовать. Да что уж там — я фактически перестала это делать. Не то, чтобы мне совсем не хотелось. Просто...взяться за карандаш...мотивации всегда недостаточно. Уже несколько месяцев так. Не знаю, почему.
Хотя нет: знаю. Мне кажется, это тоже связано с Н.П., точнее, с её отсутствием. Без понятия о точной формулировки этой взаимосвязи, я просто чувствую, что одно вытекает из другого: отсутствие Н. в моей жизни и — та-даам — почти полное отсутствие желания рисовать. Мне грустно. Да, наверное, мне грустно. И я словно...потеряла вектор направления в этом. То есть, раньше у меня была она — мой самый дорогой читатель и почитатель моего творчества. И хотя я ненавидела, когда она меня торопила с работой, загоняя как лошадь на скачках, но кое-что в её отношении было несомненным плюсом: она в меня верила. Верила, что и в этом роде деятельности я гений (или хотя бы просто Талантище с большой буквы), что меня ждёт большое будущее. Что мои рисунки — это потрясающе.
И мне важно было это. Её признание. Не уверена, почему. Возможно, потому, что мне она сама была важна. Важнее многих, если честно. Она единственная, кто, из тех, что не связаны со мной кровно, ухитрился стать моей семьёй. Как бы я ни пыталась себя обманывать, никому больше этого не удалось, и я рано или поздно осознаю это и отдаляюсь от людей, которые искренне пытаются приблизиться ко мне. Неприятно, но факт.
Но я буду рисовать снова. Не знаю, откуда эта убеждённость, наверное, это я тоже просто чувствую. Да будет так.