...Наслаждение катастрофой - составная интеллекта...
Страшно. Всегда немного страшно: начинать - страшно, жить - тоже, просто оставаться или выбирать - не менее...
Самым особенным кажется страх, который — латентный. Вроде не привлекает к себе ничье внимание, сосуществует тихо-мирно, шагает в ногу (поэтому его топота и не слышно), а тем не менее он есть, поразительно живучий, покоряюще всеохватный, вялотекущий, выжидающий, дивный.
Мой страх, весь такой родной (не путать с "знакомый"), привычный (не путать с "обыденный"). Разрушительный, как внешний фактор. Спасительный, как воображение. Глубоко индивидуальный и эту же индивидуальность поглощающий, чтобы генерировать из неё нечто куда как более низменное, бегущее без остановки. Так было всегда; всегда - в широком смысле слова - даже когда меня еще не было на свете, мой страх формировал мою будущую сущность, подготавливал идеальную почву для её появления, бережно стерег для меня предназначенное место. Увлеченно выдумывал для моего мира константы: жизнь, легкость, сумашедшинка. Обращался к моей предстоящей сути: "Сумейменяполюбить!", и это была почти мольба, почти приказ. О да, это так в его стиле...
А потом я родилась, и впервые стало по-настоящему страшно. Впрочем, предсказуемо: с такими-то тщательными подготовительными работами - не мудрено!
"Пугайся меня, девочка. Бойся всего, милая. Сумей. Меня. Полюбить."
А я - что же? долго просить не нужно, если это касается чего-то, столь же важного для жизни, как кислород в легких. Сумела и полюбила. Легко, на раз. И вот итог: боюсь теперь - ныне, и присно, и вовеки веков. Как это по-научному назвать? даже не знаю... "панофобия" какая-нибудь? кто знает термин, определяющий боязнь всего?
Тем не менее, я пишу - нет, даже не так: я ПИШУ. И это главное. Мой страх (мои страхи) не может проникнуть только в написанные мною слова, за что я не просто уважаю их. Я им поклоняюсь. На что только ни пойдёт вечно испуганный человек, чтобы выжить, да еще и с кусочком счастья, спрятанным в кулаке всем врагам на зло. Я буду писать - вечно (да, согласна, я богиня пафоса, но это простительно). Да будет так.
Улыбочка: ^___^ - чтобы сбить немного уровень патетики в тексте. И...I'm starting!
Самым особенным кажется страх, который — латентный. Вроде не привлекает к себе ничье внимание, сосуществует тихо-мирно, шагает в ногу (поэтому его топота и не слышно), а тем не менее он есть, поразительно живучий, покоряюще всеохватный, вялотекущий, выжидающий, дивный.
Мой страх, весь такой родной (не путать с "знакомый"), привычный (не путать с "обыденный"). Разрушительный, как внешний фактор. Спасительный, как воображение. Глубоко индивидуальный и эту же индивидуальность поглощающий, чтобы генерировать из неё нечто куда как более низменное, бегущее без остановки. Так было всегда; всегда - в широком смысле слова - даже когда меня еще не было на свете, мой страх формировал мою будущую сущность, подготавливал идеальную почву для её появления, бережно стерег для меня предназначенное место. Увлеченно выдумывал для моего мира константы: жизнь, легкость, сумашедшинка. Обращался к моей предстоящей сути: "Сумейменяполюбить!", и это была почти мольба, почти приказ. О да, это так в его стиле...
А потом я родилась, и впервые стало по-настоящему страшно. Впрочем, предсказуемо: с такими-то тщательными подготовительными работами - не мудрено!
"Пугайся меня, девочка. Бойся всего, милая. Сумей. Меня. Полюбить."
А я - что же? долго просить не нужно, если это касается чего-то, столь же важного для жизни, как кислород в легких. Сумела и полюбила. Легко, на раз. И вот итог: боюсь теперь - ныне, и присно, и вовеки веков. Как это по-научному назвать? даже не знаю... "панофобия" какая-нибудь? кто знает термин, определяющий боязнь всего?
Тем не менее, я пишу - нет, даже не так: я ПИШУ. И это главное. Мой страх (
Улыбочка: ^___^ - чтобы сбить немного уровень патетики в тексте. И...I'm starting!