...Наслаждение катастрофой - составная интеллекта...
Название: Whoever I sang for /Кому бы я ни пел…
Автор: LittLe_firefLy aka Dean*L*firefly aka Dina_Dali aka TahiraDean
Пейринг: Klaine, односторонний SeKurt, плюс несколько побочных (Sugar/Rory, Finchel, Samcedes, Karley, Brittana, etc)
Рейтинг: R (за лексику иногда и мрачные события).
Жанр: Romance, hurt/comfort, drama, недо-Darkfic, POV Курта, отчасти mystery
Статус: в процессе
Размер: планируется maxi
Предупреждения: смерть персонажей. И огромное, огромное AU, в связи с чем возможен если не ООС персонажей, то уж наверняка – места, где разворачиваются события.
От автора: 1) товарищи СеКуртеры-Куртбастиановцы, если вы тотально в этом пейринге, то данный фик к прочтению не рекомендую, ибо у меня здесь у них не самые, гм, удачные отношения. 2) товарищи Клейнеры, коллеги по шипперству! Этот пейринг здесь центральный, вам просто нужно подождать пару глав сюжетного развития, чтобы пришло к этому. Но не сомневайтесь: Клейн навсегда ^_^
Обложка: безграничное спасибо Ирине Алфеевой
Пролог. Sweet dreams
(Мне не по себе)http://d-l-f.diary.ru/p183466625.htm
1 глава. A night like this
(Всё началось)http://d-l-f.diary.ru/p183597918.htm
2 глава. You'll be mine
(Позволь этому случиться)http://d-l-f.diary.ru/p183737004.htm
3 глава. If I had you
(Созданы)
(Мне не по себе)http://d-l-f.diary.ru/p183466625.htm
1 глава. A night like this
(Всё началось)http://d-l-f.diary.ru/p183597918.htm
2 глава. You'll be mine
(Позволь этому случиться)http://d-l-f.diary.ru/p183737004.htm
3 глава. If I had you
(Созданы)
Читать 3 главуСон без сновидений любого рода всегда был огромной редкостью для меня. Тем приятнее, когда такое всё-таки происходило: я, наконец, мог нормально отдохнуть.
Вопреки распространённому мнению о громадных недостатках первого буднего дня недели, тот мой понедельник начался замечательно. Хорошо выспавшийся, с приятной ломотой во всём теле, напомнившей мне об удачной ночи, я медленно выныривал из пустого сна – именно в том темпе, который был для меня комфортен. Я давно уже не испытывал такого восхитительного ощущения расслабленности и чистого кайфа, поэтому позволил себе ещё понежиться в своей кровати, довольно жмурясь.
Судя по ровному освещению, пробирающемуся из узеньких горизонтально вытянутых оконец под самым потолком и мягко меняющему цветовые оттенки у меня под веками, было уже довольно позднее утро. А по тому, как вольготно мне было на моей весьма неширокой полуторке, проснулся я в одиночестве.
Сделав такой вывод, я, вопреки ожиданиям, практически не расстроился: было очень жаль, конечно, но, на самом деле, я даже ожидал от Себастьяна чего-то подобного. Да и, в конце концов, я убедил себя, что мне не нужно было от него много – он и так преподнёс мне, можно сказать, на блюде множество положительных эмоций за время нашего короткого знакомства. Он казался мне нетипично великолепным, и я был рад, что встретил его. Но также я и понимал, что человек подобного склада характера и образа жизни (по крайней мере, исходя из первых поверхностных впечатлений) не был пригоден…для длительных контактов. Нам было суждено идти разными дорогами, чтобы обрести своё счастье.
Решив, что мы оба дали друг другу всё, что могли, я только улыбнулся и сладко потянулся, мысленно переключаясь на планирование сегодняшнего дня. В число моих дел входил поход в салон (моя запись на маникюр была, кажется, на шестнадцать ноль-ноль); предварительное посещение “Irish cream” – мне нужно было получить свой месячный заработок в бухгалтерии у милого ворчуна Арти, который помогал Рори в материальных и юридических вопросах, расположившись в небольшой комнате над основными залами клуба; и, конечно, вечернее выступление…
Я сбился с мысли. Что-то было не так у меня в доме. Прежде всего, до меня донёсся новый запах – обалденно аппетитный аромат горячей сдобы. И, как по цепочке, я вдруг обратил внимание на посторонний небольшой шумок, который проигнорировал спросонья.
Что-то тихонечко скворчало. А кто-то (ещё более тихо) мурлыкал себе под нос знакомый мотив.
Я несмело приоткрыл один глаз и глянул в сторону источника звуков. Повергая меня в полнейший шок, передо мной предстала невообразимая картина: Себастьян Смайт собственной персоной, с прелестно лежащими, как бог на душу положит, волосами, в брюках и не застёгнутой рубашке стоял возле плиты в кухонном отсеке и колдовал над сковородой. На столе по его правую руку низкорослой башенкой выстроились на блюдце уже готовые блинчики, возле которых символично расположился гордой классической формы кувшин, некогда привезённый мной из дома, но я так и не нашёл для него практического применения и оставил на столе ради красоты. Судя по ассоциации, сейчас он был наполнен молоком.
И всё это было слишком мило, чтобы быть правдой, если спросите меня. Поэтому я, пока мой незапланированный личный повар не обратил внимания, что я проснулся, снова зажмурился и попытался рассуждать рационально. Первым и единственным моим объяснением было то, что я всё-таки не избежал своего обычного зла этой ночью – и всё, что я вижу сейчас, лишь очередное сновидение.
А это значило, что совсем скоро идиллия кончится, и непременно должно произойти что-то ужасное. Потому что мои сны за редким, очень редким исключением не были связанны, тем или иным образом, со смертью.
Но, поскольку Себастьян продолжал печь и, как ни в чём не бывало, напевать мелодию “Untouched”, а ничего даже косвенно ужасного не происходило-таки, моя теория отметалась.
Это реальность.
«Себастьян почему-то решил остаться, и он всё ещё здесь, и он…клянусь, он готовит для меня! Умом непостижимо…»
Открыв глаза, я резко сел на кровати, и уставился на мало изменившуюся картинку. Всё тот же неожиданно домашний парень, всё та же последовательность действий, тот же набор звуков и запахов.
- Себастьян? – обратился я к нему, и мне так и не удалось устранить вопросительность из интонации.
Тот глянул на меня, широко улыбнувшись:
- Доброе утро, соня. – А затем преспокойно вернулся к своему занятию. Словно это было в порядке вещей. Но оно не было, и моему изумлению всё ещё не обозначалось видимого предела.
- Что ты здесь делаешь? – брякнул я.
- Блинчики. Кажется, так это называлось, когда я в последний раз уточнял. Если за нынешнюю ночь никто не изменил термин, то я здесь делаю именно блинчики. – Ухмыльнулся парень, даже не поднимая на меня своего весёлого взгляда. Да ему и не нужно было: я и так мог заметить, как его забавляла моя реакция.
Но сказанное им вовсе не было ответом, который мне требовался.
- Я серьёзно, Себастьян.
- Как и я. Разве что-то не так с этим, Курт? Предпочитаешь оладьи? – тут же делая нарочито солидное выражение лица, уточнил тот.
- Нет-нет, с блинчиками всё прекрасно, – автоматически отозвался я, прежде чем понял, что он только что незатейливо заговорил мне зубы. – Но я интересуюсь, почему ты остался?
- Тебе было бы приятнее проснуться и обнаружить, что я сбежал, не попрощавшись?
- Нет, но… Постой, так эти блинчики – твой способ попрощаться?
- Они – мой способ хорошо начать твой день. Но ты слишком подозрителен на пустом месте, Ангел, у тебя, определённо, проблемы с доверием. Тебе нужно расслабиться, глубоко вдохнуть и сказать мне, почему ты так беспокоишься, чтобы я смог придумать, как это исправить. – Себастьян ловко перевернул тонкий кусочек теста на сковороду не поджаренной стороной, глядя при этом только на меня. Похвальная способность сосредотачиваться.
Я вдруг поймал себя на том, что послушался его совета: вдохнул воздух полной грудью (аромат готовящегося завтрака приятно поддразнил мой аппетит) и задумался, как объяснить то, что я ощущал в связи с происходящим.
- Просто, – начал я, – я тебя, конечно, совсем не знаю, но…
- Продолжай.
- Ты не кажешься типом парней, которые остаются утром с теми, у кого провели бурную ночь. Не говоря уже об этом, – моя рука несколько скованно указала в направлении «кухни».
- Что тут скажешь: приятно знать, что я ещё способен удивлять! – ухмыльнулся Себастьян и подмигнул мне. Всё это было так странно.
Я кивнул и заметил:
- Получается, я сложил неверное впечатление о тебе. Извини.
- Не нужно просить прощения, – поджав губы, отозвался Себастьян и, воспользовавшись тем, что очередной его блинчик пропёкся, он отвернулся к столу, чтобы переправить готовое кулинарное изделие на блюдо к остальным. – На самом деле, когда дело касалось интрижек, я ни с кем особо не церемонился. Я действительно всегда получал своё и просто уходил, не жалея.
- Угу.
Учитывая, что я почувствовал себя несколько неприятно и задето, это был самый внушительный комментарий, на который меня хватило. Словно уловив моё настроение, Себастьян тут же развернулся снова ко мне, ловя мой взгляд (я уже стал привыкать к этому состоянию):
- Ты должен понять, Ангел: я не горжусь всем этим. И сейчас – сейчас всё по-другому.
- ‘По-другому’? – непонятливо переспросил я.
- Ну, я же здесь, с тобой.
Мы обменялись улыбками. Значило ли сказанное им, что Себастьян рассматривал меня как нечто более серьёзное, чем простая «интрижка»? Я-то был склонен думать, что то, что было между нами – всего-навсего приключение на одну ночь, но, как выяснялось, наши мнения относительно этого расходились. Может, девочки были правы?
- Завтрак почти готов, – тем временем, объявил Себастьян, демонстрируя мне итоги своей деятельности. – К слову, я могу «сервировать» его тебе в постель, хочешь?
- Фу, нет. Даже при всей нашей аккуратности, в кровати потом обязательно останутся крошки. Есть нужно за столом.
- Конечно, большой босс. – Парень шутливо отсалютовал мне стальной кухонной лопаткой. – Тогда сам пройдёшь к столу.
Я был бы и рад – хоть сию секунду; проблема заключалась в том, что я был не совсем одет. Точнее, совсем не одет. И не то, чтобы Себастьян не видел меня в подобном виде, просто в конкретный момент в этом было что-то стесняющее. Я огляделся вокруг себя в поисках ближайшей оставленной одежды, пока Себастьян, плеснув очередную порцию теста на сковороду, принялся увлечённо разливать молоко по высоким стаканам, раскладывать салфетки, дозировать ягодный сироп, подчёркнуто не глядя на мои терзания.
Как и следовало бы догадаться, отталкиваясь от событий минувшей ночи, практически вся моя вчерашняя одежда в живописном беспорядке валялась у самой входной двери – слишком далеко. Свежие вещи для домашней носки, которые я обычно готовил заранее перед тем, как лечь спать, сейчас, по очевидным причинам, всё ещё оставались в комоде за ширмой. До которой тоже нужно было сперва добраться. А это, по меньшей мере, семь шагов.
Чёрт. Даже при очень большой скорости мне будет неловко.
- Себастьян, – обратился я, стараясь звучать выдержанно. – Ты не будешь так добр подать мне мои брюки? Или принести халат из ванной?
- Нет-нет, боюсь, у меня совсем нет никакой возможности, – светским тоном откликнулся парень, продолжая невозмутимо заниматься завтраком. – Я ведь та-ак занят.
«Что? Ты издеваешься?»
- Может, – предложил тот, – ты встанешь и сам их возьмёшь? – и с этим он прервал свою пресловутую занятость, чтобы уставиться на меня. «Он что, вправду ждёт, что я стану…»
- Даже не потрудишься отвернуться? – недоверчиво уточнил я. Продолжая демонстративно наблюдать меня, он хмыкнул:
- Не приложу ни малейшего к тому усилия.
- Окей. Это не проблема. – Я поднялся, с гордым видом заворачиваясь в простыню, под которой прежде сидел. – Справлюсь сам.
- Я знал, я знал, что должен был перепрятать эту проклятую штуку, пока ты спал! – принялся сокрушаться Себастьян. – Я ведь так и подумал, что из-за этой твоей необоснованной застенчивости ты не захочешь демонстрировать наготу при свете дня. И это нечестно, знаешь. Просто грешно прятать твоё тело от меня, особенно учитывая, что мы…
- Давай лучше снова говорить о блинчиках! – быстро перебил его я, и мой голос прозвучал даже выше, чем обычно. Скрывшись за ширмой, чтобы найти одежду, я услышал его смех мне вслед.
- Так и быть. Раз уж ты считаешь, что эта тема безопасна.
Выуживая из шкафчика хлопчатобумажную футболку, штаны и носки, я размышлял, следует ли воспринимать тон Себастьяна, как угрожающий: с этого человека станется даже обсуждение еды превратить в нечто абсолютно и неприкрыто сексуальное. Хотя не уверен, дело ли было в каких-то подтекстах, или даже в самом его голосе и вальяжных интонациях?
- Нет, думаю, сейчас нам лучше воздержаться от любых бесед. – Обозначил я, почти жалобно.
- Ах, если бы ты только знал, как сильно я ненавижу воздерживаться…
- Прекрати!
- Что я такого сказал?
Взяв вещи и полотенце, я снова вышел в общую залу, всё ещё облачённый в свою импровизированную тогу.
- Я в ванную, постараюсь не долго.
- Можно мне с тобой?
- Что?
- В ванную. С тобой. Можно?
- В душе ты будешь только…отвлекать. – Отказался я. – А что до остального, я собираюсь, к примеру, зубы почистить. Намереваешься помогать мне держать зубную щётку?
- О Курт, в самое ведь сердце! – Себастьян патетично прижал руки к груди. – Так жестоко меня ещё не отшивали.
- Всегда бывает первый раз, да? – фыркнул я беззлобно, прежде чем удалиться в дополнительную комнатку, примыкающую к основной части моего дома, очень тесную и с совмещённым санузлом.
Шелби, в своё время, предлагала мне вложиться в установку «картонной» стены, которая разделила бы помещение на две ещё более мизерные части, чтобы функционально отграничить ванную от уборной, но я решил, что оно того не стоит. Только лишняя возня и денежные траты впустую.
Завершив утренние процедуры вдвое быстрее, чем обычно, и – будучи, наконец, чистым – нормально одевшись, я вернулся в комнату.
Себастьян, по всей вероятности, покончив с готовкой, уже сидел на одном из трёх стульев за столом, уставившись в пространство. Он выглядел поэтично-задумчивым, его чуть более вытянутой овальной формы лицо казалось очень красивым в этот момент.
Я откашлялся, чтобы предупредить его о своём появлении. Себастьян едва заметно вздрогнул, а затем окинул меня долгим взглядом, в итоге заметив:
- У тебя есть странное свойство, Ангел.
- Какое?
- Ты только оделся, а мне уже не терпится снова тебя раздеть.
- Действительно, странное. – Пробормотал я, прежде чем приблизиться и подсесть на противоположное место. – Сосредоточься на завтраке, пожалуйста.
- Прошу, – тут же предложил он мне, кивая подбородком на мою долю блинчиков с сиропом и молока. Я благодарно пододвинул тарелку ближе. И тут до меня кое-что дошло.
- А скажи-ка мне вот что.
- Да, Курт?
- Из чего ты их сделал? – осведомился я подозрительно, глядя, как он уже с самым легкомысленным видом откусывает от кусочка блинчика на своей вилке и начинает тщательно пережёвывать, игнорируя мой вопрос. – Потому что мне доподлинно известно, что в этой квартире не было всех ингредиентов. Я в последнее время практически не готовлю, потому что почти всегда ем с друзьями вне дома. Итак, твоя версия?
- Ну, знаешь. Многое могло случиться, пока ты спал. Например, я мог попросить кого-то из своих людей наведаться в супермаркет и приобрести всё необходимое. Да, уверен, такой расклад вполне возможен.
- Что, и специальную сковороду?.. – я мотнул головой в сторону плиты, вздёргивая бровь: эта посудина там, если подумать, выглядела очень новой и совсем не моей.
- Ты не можешь себе представить, какие толковые ребята на меня работают. Главное, грамотно составить список покупок, и они способны достать даже сковороду. – В его глазах неуёмно плясали золотистые огоньки веселья, иллюзорно делая их почти карими. – Настоящая магия, правда?
- Всё ясно. Ты эксплуатируешь своих людей, чтобы побаловать меня. Тиран, – заключил я улыбчиво и, наконец, тоже приступил к еде.
Начистоту, я не ожидал от Себастьяна особых кулинарных талантов, но справедливости ради нужно отдать должное: его блинчики оказались умопомрачительно вкусны. «Этот парень отлично выглядит, отлично зарабатывает деньги, отлично трахается, отлично готовит. Что он, будучи таким совершенством, делает рядом со мной?»
- М-м-м, Себастьян, пальчики оближешь! – похвалил я. Он мгновенно оторвался от еды и посмотрел на меня лукаво:
- Это предложение?
- Ты можешь думать о чём-то, что не имеет под собой оснований для радости любого фрейдиста?
- Не знаю, надо попробовать на досуге: может, что и выйдет. Но знаешь, твоя близость совсем не располагает к строгости. …Ух-ты. Курт, а ты снова покраснел. – Себастьян отложил вилочку, которой разделывал блины, и, подперев подбородок рукой, уставился на меня, нарочно смущая ещё больше.
- Неудивительно, – я быстро уткнулся взглядом в свой стакан. – Сначала ты едва ли ни открытым текстом предлагаешь мне устроить тебе шоу, прогулявшись по дому нагишом, потом выворачиваешь каждую мою фразу наружу самым фривольным её значением. Я имею полное право на румянец!
Себастьян кивнул мне, откинувшись на спинку стула. Он продолжал упорно разглядывать меня, пока ни заговорил:
- Я безумно хочу поцеловать тебя.
- Я безумно хочу, чтобы ты хотя бы пять минут вёл себя, как цивилизованный человек за столом. Видишь, здесь никто не получает то, чего хочет, – «посетовал» я.
Моя небольшая дерзость, видимо, пришлась ему по душе, так как он улыбнулся.
- Значит, если я исполню твоё желание, ты исполнишь моё, так?
- Какое ещё желание?
- Чтобы я вёл себя ‘цивилизованно’. – Его пальцы обозначили насмешливые кавычки. – Пять минут… – деланно задумался он, – думаю, я способен это осилить.
- Вот уж сомневаюсь, – я усмехнулся.
- И зря. У меня ведь есть стимул: если я справлюсь, я тебя поцелую.
Я прикусил губу, чтобы не засмеяться, и ответил показательно небрежно:
- Ладно. Попытайся.
- Итак, – произнёс Себастьян ровно, снова принимаясь за вилку. Но теперь он двигался совершенно иначе: чрезмерно изящно, как какой-нибудь парень из рекламы. – Ты живёшь здесь. Давно?
- Около десяти месяцев. Я приехал из Огайо, и почти сразу наткнулся на объявление Шелби о сдаче в аренду этого места. Оно выглядит небольшим, но, на самом деле, здесь вмещается всё, что мне нужно. Ну, на данный момент. – Рассудил я и добавил поспешно. – Я не собираюсь прожить в этой квартирке всю жизнь.
- Понимаю. Важно иметь большие планы и стремиться к их исполнению. Если очень сильно чего-то хочешь, в итоге ты добиваешься этого, – со значением сказал мой собеседник, и я кивнул:
- Да, скорее всего. По крайней мере, мне хотелось бы надеяться, что этот закон работает.
- О, поверь мне, он работает. – Себастьян улыбнулся мне. – У меня есть уйма примеров из собственной жизни. А скоро появится ещё один. Так что просто поверь.
В этом было что-то, что я не мог ухватить за суть, поэтому я решил оставить бесплодные попытки на потом; вместо этого я сказал:
- Тебе следует устраивать психологические семинары, Себастьян. Будешь внушать всем, какие люди могут быть клёвые и успешные.
- Нет уж, уволь. Мне нравится моя работа.
- Кстати о ней. – Спохватился я. – Сегодня же понедельник. Разве тебе не нужно прямо сейчас находиться в одном из тех высоченных стеклянных небоскрёбов где-нибудь в “FiDi”(1), чтобы разрабатывать план очередного невероятно выгодного слияния или ещё чего-то там, в компании двух дюжин расторопных секретарей и лебезящих помощников?
- С учётом того, как много я работаю, полагаю, я имею право устроить себе отгул, ты не находишь?
- Тебе виднее. И не подумай, что я не рад тому, что ты здесь, а не в офисе. Просто, ты же занятой человек, и мне не нравится ощущать себя тем, кто отрывает тебя от важных дел. – Я несколько неуверенно пожал плечами.
- Знаешь, я всегда любил считать себя персоной, которая умеет правильно расставлять приоритеты. И исходя из моих соображений, ты – самое важное дело из всех возможных, Курт.
- Оу. Это…это мило.
- Это правда, – поправил меня Себастьян, словно озвучивал самую элементарную вещь в мире. – Я думал, ты в курсе. – Как у него получалось выдавать все эти фразы, которые из уст других людей звучали бы надуманно и лицемерно, с такой убийственной естественностью?
Его взгляд снова устремился в пространство – в прежнюю точку, что теперь оказалась где-то чуть дальше за моим левым ухом. И только когда он заговорил, я сообразил, что он смотрел на нечто определённое.
- Ты очень удачно расположил цветы, кстати. Чудесная ваза.
- Спасибо. Она мне сразу понравилась. Теперь вот, твоими стараниями, пригодилась.
- Помнится, ты вчера сказал, что оставляешь подарки поклонников на работе. Я очень удивился, когда обнаружил мой подарок в твоём доме. – Заметил Себастьян, и его взгляд сфокусировался снова на моём лице, словно он имел твёрдое намерение обнаружить в нём что-то.
- Д-да, эти розы просто…были очень красивые. И ты был так…Э-э, я не мог бросить их в «гримёрной». Я радуюсь им, и в тот вечер… – Ой. Вот об этом упоминать вообще не стоило.
Себастьян ещё подождал немного, но я не собирался заканчивать предложение, и, слава всему на свете, он не стал настаивать. Вместо этого парень вежливо поинтересовался:
- Ты закончил с завтраком?
Кивнув, я начал, было, снова благодарить его за вкуснятину, но Себастьян просто поднялся, резко гремя ножками отодвигаемого стула по половицам, и, обогнув обеденный стол, встал рядом со мной. Я сперва не сообразил, что на него нашло так внезапно, но разгадка открылась быстро: он в секунду вздёрнул меня на ноги, обхватив за плечи, и, прошептав «Пять минут истекли», впился в мой рот требовательным поцелуем.
Проблем со страстностью тут явно не наблюдалось, ага.
Какое-то время мы самозабвенно целовались, шаря руками, куда только можно было достать, однако, когда я почувствовал, что дело начинает заходить слишком далеко, я попытался промычать в его губы что-то, что можно было интерпретировать как «…кровать…». Потому что Себастьян был явно настроен зайти дальше обещанной награды за своё примерное поведение, и я не собирался позволять ему делать подобного со мной здесь. Никаких таких игр на обеденном столе, ни за что! Можно решить, что я излишне консервативен, но я всегда свято верил в то, что все вещи предназначены выполнять свои функции. И нарушение этого порядка ведёт к хаосу. Поэтому-то есть в постели – дурной тон. И трахаться на столе – тоже.
Себастьяна, к счастью, не пришлось долго уговаривать: он послушно развернул нас так, что мне пришлось идти вслепую, спиной вперёд, полностью доверяясь его чувству направления, пока он одновременно ещё и делал очевидные попытки заглотить меня в себя целиком.
Десяток нетвёрдых шагов, и вот уже край кровати подрезал меня под колени. Себастьян позволил мне мягко упасть на предоставленную поверхность, и какое-то время рассматривал меня так, стоя надо мной. Я не имел понятия, чего он ждёт, но это не продлилось долго. Он выдохнул только – вероятно, как результат своего наблюдения:
- Боже, Курт, ты нереальный… – а затем, наконец, присоединился ко мне.
Я с энтузиазмом принялся вылизывать языком все эти родинки на его шее, пока он, едва ни урча от удовольствия, избавлялся от своих брюк – немного замедленно, одной рукой. Потому что вторая его рука в это время, впечатляюще синхронно, пыталась стащить мои собственные штаны. Я ёрзал бёдрами, стараясь помочь в этом процессе, однако, мои движения, при соприкосновении с телом Себастьяна, лишь тормозили его действия, отвлекая на ощущения.
Казалось, мы будем возиться так вечно (ну, или пока не взорвёмся от внутреннего напряжения), но отчасти, мне нравилось это: обниматься, целоваться, бормотать что-то, теряя способность изъясняться внятно… И ничего слишком уж серьёзного. Если честно, во всём этом ощущалась какая-то особенная степень близости – словно ты мог разделить с партнёром не только миг итогового наслаждения, но и время общего веселья.
Себастьян то ли не понимал прелести подобного времяпрепровождения, то ли просто не мог больше терпеть, потому что, когда его раздевательная миссия была, наконец, завершена, он, поймав мои доселе забавлявшиеся с его влекущей шеей губы, видимо, чтобы перенаправить моё внимание, попытался раздвинуть мне ноги для вполне определённых целей.
Я же всё ещё не был достаточно вырван из реальности, чтобы забыть о последствиях, а потому не позволил ему сделать этого. Его руки продолжили настаивать, и он застонал почти умоляюще, пытаясь умоститься более удобно, поэтому я решил объяснить своё нежелание придавать нашим ласкам характер полноценного сексуального акта. Не после насыщенной ночи.
- Нет…Себастьян, стой…
- Я не могу, не проси, – пробормотал он едва слышно, перебивая. Я попробовал снова, задыхаясь от его мягких, но настойчивых прикосновений к внутренней стороне бёдер:
- Мы не…ох, не должны… я же не смогу…нормально передвигаться, Себа-а-а-о-ох, мне ведь скоро выступать!..
- Забудь об этом, расслабься. – Он снова сделал попытку подкорректировать нашу позу, и – нет, тело моё было полностью к этому готово. Чёрт возьми, возможно, оно даже жаждало продолжения. Но вот мой мозг отчаянно завопил что-то вроде: «Эй, соберись, о чём он толкует??»
- Погоди… Что?
- Ку-у-у-урт, – жалобно заскулил Себастьян, когда я в очередной раз воспрепятствовал его действиям. Я вцепился пальцами в его плечи и заставил его мутный взгляд встретиться с моим. – О, ну пожалуйста, просто выбрось эту ерунду из головы, и мы продолжим!
- Это…не ерунда, это моя работа! – возразил я. Постепенно в моей голове прояснялось полностью. – Она нравится мне, и…я должен выполнять её…хорошо.
- Ты вообще не обязан идти в клуб сегодня. Ангел, позволь мне всё устроить, ладно? – он склонился к моему лицу и потёрся носом о мою щёку. – Фланаган не окажется в убытке, обещаю, и твой отгул…никто тебя не попрекнёт. Я позабочусь, это не проблема, окей?
«Да что он несёт?»
- Н-нет, не «окей»! – возмутился я, когда до меня дошло. Я снова попытался отстраниться, что было сложно чисто физически, ибо я и так уже едва ли не врос в матрас. – Я, конечно, рад, что ты… настолько заинтересован во мне, но ты не имеешь права…
- Так много болтаешь, – почти без эмоций в низком голосе снова перебил меня Себастьян, нахально запечатывая мой рот влажным поцелуем. Всё, что я собирался сказать, было сметено этим. Впрочем, моё настроение уже нельзя было назвать игривым: ситуация, определённо, переставала мне нравиться. И ещё больше напрягла, когда Себастьян сноровисто поймал мои слабо отталкивающие его руки за запястья и отвёл их наверх.
Я и прежде не выступал особенно активной стороной в подобных вещах, но теперь я чувствовал, что полностью теряю всякий контроль, пока меня удерживают так, и это почти заставило меня испугаться.
Видимо, благодаря этой неясной панике, мне удалось отвернуть лицо, чтобы как можно громче воскликнуть:
- Себастьян! Не надо!
Весь он замер. Я тяжело дышал, ожидая, что будет дальше.
Постепенно его тело надо мной расслаблялось. Первым делом он аккуратно ослабил захват на моих запястьях, медленно отпустив их полностью, а затем, не глядя мне в глаза, опустился на кровать сбоку от меня.
- Прости. Ангел, прости, я не…собирался напугать тебя. – Себастьян осторожно, словно опасался, что от этого я отстранюсь или вовсе сбегу, придвинулся ближе ко мне и зашептал мне на ухо прочувствованно. – Не знаю, что на меня нашло, я просто…совсем теряю голову, когда ты рядом, и я… Прости меня.
Я некоторое время просто дышал, давая себе время на размышления. Потому что всё было очень сложно. С одной стороны, конечно, произошедшая сцена не могла считаться полностью нормальной. Я просил его остановиться, и он этого не сделал, пока я не повысил голос. А ещё он взял на себя наглость решать вопрос необходимости моего присутствия на работе. По его словам, его деньги решали всё, а моё мнение оказывалось вторичным.
С другой же стороны, однако, он всё-таки не причинил мне вреда, не сделал чего-либо против моей воли, и, в принципе, на всём протяжении нашего короткого, но насыщенного знакомства, следовал моим правилам (или, по крайней мере, удачно подыгрывал мне в моём заблуждении, что это так). Да и, в конце концов, сейчас он извинялся искренне. Я мог это почувствовать на уровне своего обострённого чутья.
- Ладно, – сказал я в итоге. – Ты просто увлёкся, с кем ни бывает. Но условимся, что в следующий раз, если я не хочу делать что-то, чего бы это ни касалось, и у меня есть причины для отказа, тебе следует прислушиваться ко мне, договорились? – только заручившись его кивком, я продолжил. – И не обнулять ценность моей работы. Хотя я и не большой бизнесмен, как некоторые, но знаешь, я тоже профессионал. Ты не можешь сказать мне: «эй, приятель, забей, я всё оплачу», и ждать, что я приму это.
- Конечно, всё что угодно, Курт, только не переставай быть рядом.
- Я и так рядом, – чуть удивлённо ответил я и, словно для физического подтверждения данного тезиса, дотронулся до его плеча. Себастьян тут же завладел моей ладонью, прижимая её к своей груди:
- Нет, послушай, я имел в виду, что…
Его прервал раздражающий проигрыш стандартного рингтона откуда-то с пола. Себастьян чертыхнулся сквозь зубы, а затем, обратив ко мне «Прошу прощения, это по работе», сел на краю постели и нагнулся к своим брюкам. Достав из кармана телефон и, после секундной паузы, нехотя ответив на звонок, парень хмурился – я не видел выражения его лица со своего ракурса, но мне было и не нужно: его голос выдал эмоцию.
- Смайт. …Да, всё ещё. Тебе-то что до этого? …Ты меня жизни собрался учить, что ли? Либо говори, зачем звонил, либо иди к чёрту, а я отключаюсь. – Вероятно, его собеседник на том конце связи предпочёл первый вариант, потому что Себастьян долгое время просто слушал, не вставляя ни слова. Зато за это время, зажав трубку между плечом и ухом, он успел натянуть брюки и теперь встал, прохаживаясь по свободному пространству перед кроватью, где я остался, снова спрятавшись под простыней.
- Мне всё ясно, Дастин, – спустя минут семь тишины, заговорил Себастьян ровным, даже прохладным тоном. Он бросил на меня короткий взгляд и, отойдя немного дальше, в пространство «гостиной», отвернулся и зашипел в трубку. – Кроме одного. Ты, блядь, мой заместитель, так почему же ты ничего без меня сделать не в состоянии??
Пользуясь полным отсутствием внимания к моей персоне, пока мой гость переругивался с помощником по телефону, я быстренько оделся и застелил постель. Судя по той информации, что я смог уяснить из услышанного, несмотря на желание Себастьяна продинамить свой рабочий день, какое-то неотложное дело его настигло-таки. И не нужно было много ума, чтобы понять, что у него не будет выхода, кроме как приняться за это дело.
И вполне возможно, что, с учётом недавно произошедшего (в том числе и моей, гм, несговорчивости), это был последний раз, когда я его видел.
Странно, но первое, что я подумал насчёт этой вероятности, это гнев Китти, которая останется с неудовлетворённым любопытством. А уже потом я спохватился, что реагирую как-то неправильно, и настроил себя на то, чтобы огорчиться.
Меж тем, Себастьян, наконец, завершил свой разговор, и обратился ко мне:
- Помнишь, что я говорил о том, что на меня работают толковые люди? Так вот, к Дастину Гулсби этот комментарий никакого отношения не имеет, запомни. Он бестолочь, каких мало. Не знаю, зачем я вообще держу его на таком высоком посту?
Так как Себастьян больше горячился, что его отвлекают, нежели реально злился на своего заместителя, я пожал плечами:
- Сомневаюсь, чтобы он был действительно так плох, как ты говоришь. Потому что ты не взял бы на подобную должность кого-то недостойного, правильно?
Я не намеривался делать ему комплемента, это вышло само собой. Себастьян благодарно улыбнулся мне:
- Твоя правда. – После чего снова принял недовольный вид. – Тем не менее, это не отменяет факта, что я хочу устроить ему взбучку сейчас. Он оказался неспособен своевременно принять элементарное решение, и теперь мне придётся разгребать за ним самому. Это совсем не входило в мои планы на сегодня.
- Это ничего. – Отмахнулся я легко. – Я уже говорил, что не возражаю относительно твоей сегодняшней занятости. Ты и так посвятил мне достаточно времени, хотя был вовсе не обязан.
- Так, погоди-ка, – вдруг, прищурившись, Себастьян пригляделся ко мне так, словно заметил какую-то неожиданную деталь моей внешности, которой раньше не было. – Вся эта штука с «посвятил» и «не обязан». Прежде чем я уеду сейчас, давай-ка сразу проясним одну вещь. Ты…мне показалось, или ты воспринимаешь то, что между нами произошло, как нечто, хм, побочное, с моей стороны?
- Ну, – я вдруг почувствовал себя идиотом. – Это самый закономерный вывод, который я мог сделать.
Себастьян быстро преодолел разделяющее нас расстояние, чтобы завладеть моими руками.
- Ангел, Ангел, как же ты неправ. Я так старался дать тебе понять, что ты – особенный, но ты продолжаешь упорно отказываться воспринимать это всерьёз. Пока не знаю, возможно, у тебя даже есть причины так осторожничать, но я даю тебе честное слово, Курт, что я стою доверия. И когда я говорю, что наши отношения важны для меня, как ничто иное, я имею в виду это.
- Дело не в недоверии, скорее, в том, что ты с самого начала казался чем-то слишком классным, чтобы быть настоящим и действительно принадлежать моей жизни, так что… Постой. Ты сказал: «отношения»?
- Ты не ослышался, Курт. А как, позволь спросить, ты для себя обозначал происходящее между нами, а?
- «Химия» и её последствия, что-то такое. Не знаю, но… Ты не шутишь? У нас, правда, отношения? – заветное слово я выдохнул, почти не веря; давненько что-то настолько крепко не выбивало меня из седла. Надо же! Отношения! Только подумайте.
Себастьян кивнул мне, непонятно улыбаясь моей потрясённой реакции.
Затем он поднёс мою левую руку к своим губам – я ахнул, когда он нежно поцеловал меня в основание ладони – как раз рядом с бледно обозначившимися красноватыми следами. В Себастьяне ощущались и раскаяние, и нежность. Затем он перешёл к каждому пальцу, и мне пришлось собраться, чтобы напомнить злободневное:
- Не увлекайся. Тебе нужно ехать на работу, а я записан на маникюр в салон, так что… Эй, чего ты смеёшься?
- То, что ты сказал сейчас. Это прозвучало очаровательно.
- Издеваешься? – подозрительно уточнил я, отнимая свои руки (которые он вмиг послушно отпустил).
- Нисколько. – Заверил меня Себастьян, продолжая смеяться, но его смех, в самом деле, не задевал. Было даже несколько странно ощущать, что нашёлся кто-то, кого умиляют вещи, за которые, скажем, ещё в школе меня третировали годами и всей толпой. Поэтому я отозвался мягко:
- Поторопись, тебе действительно пора.
Он, не выказывая большой радости, оставил меня, чтобы привести себя в порядок перед уходом, походя посетовав на то, что не успел блеснуть передо мной своим мастерством в приготовлении обеда.
- Меня и завтрак достаточно впечатлил, – громко заверил я его, уже колдуя над причёской у зеркала за ширмой. Скорее всего, из-за того, что не видел собеседника напрямую, я даже позволил себе хмыкнуть: – Кстати, не обижайся, но я вообще был шокирован наличием у тебя кулинарных навыков.
- Вот как? – отозвался Себастьян из ванной. – Чем же я заслужил такую немилость?
- Посмотри на себя: ты человек, на которого, наверняка, работают лучшие европейские шеф-повара. С какой стати тебе уметь готовить? Люди вроде тебя обычно даже не знают, как выглядит кухня в их огромном доме.
- Курт, ты стал жертвой предубеждения! – патетично посочувствовал мне тот, перекрывая шум воды из крана. – У меня действительно есть штатный шеф-повар, из Мадрида, и несколько толковых кухарок, тут я не отпираюсь. Но знаешь, тот факт, что я имею прислугу того или иного рода, вовсе не означает, что я сам – ноль в этих видах деятельности.
- Окей, готов признать свою ошибку. Тем более что блинчики были объедением.
- Рецепт моей мамы, – отозвался Себастьян, появляясь за ширмой. Он обвил меня руками за талию и улыбнулся моему отражению в зеркале.
- Что ж, она знает толк в стряпне. – Отдал я должное, полностью копируя его мимику.
- Это точно. – Стоящий позади меня парень коротко чмокнул меня в шею, прежде чем спросить: – Я могу посетить твоё выступление вечером?
- Конечно, можешь: у нас открытый клуб.
Судя по короткому промельку неясного разочарования в его взгляде, я догадался, что дал несколько не тот ответ, на который Себастьян рассчитывал, но я так и не понял, что именно могло его не устроить. Как бы то ни было, отозвался он с самым благодушным видом:
- Хорошо. Сколько бы дел ни навалилось сегодня, я обещаю, что приеду. Не позже десяти часов вечера, я уже буду сидеть в зале, и наслаждаться твоим пением.
На том мы и попрощались. После ухода Себастьяна, я отчего-то целых пять или шесть минут просто простоял, глядя на себя в зеркало. Я не мог определить своё отношение к переменам в жизни точно, однако, сам факт наличия этих перемен немного взволновал меня. Это было редкое чувство – не положительное или отрицательное, просто редкое. И у меня не было возможности как-то охарактеризовать его.
Придя в себя, первым делом я собрал бессистемно валяющуюся одежду, оставшуюся после эпичного возвращения прошлой ночью, и унёс её в ютящуюся в уголке ванной комнатки корзину для грязного белья. Я чуть было не оставил телефон в жилетке, вспомнив о нём лишь в последний момент: пришлось вернуться, снова перетряхнуть вещи, чтобы найти мобильный.
Там меня ждало оповещение о доброй дюжине пропущенных звонков от Рейчел (которой я пока не собирался перезванивать принципиально) и одно сообщение, присланное Китти ещё несколькими часами ранее. Очевидно, она переживала за меня после вчерашнего эффектного завершения вечера заказов. Однако текст был кошмарный.
09:05. Входящее от: Эльфаба(2)
Пожалуйста, скажи мне, что ты не дал ему себя трахнуть
13:47. Исходящее
У тебя своей личной жизни, что ли, нет???
13:49. Входящее от: Эльфаба
Значит, дал *facepalm*
13:49. Входящее от: Эльфаба
Я просила всего-навсего о неделе. Неделя, Хаммел! Так сложно потерпеть?
Я даже задохнулся от возмущения. Что эта девушка себе позволяла?
13:52. Исходящее
Ты ещё календарь моей интимной жизни заведи и расписание для меня составь: когда мне спать с кем-то, а когда нет )
13:53. Входящее от: Эльфаба
А неплохая же идея!
13:54. Входящее от: Эльфаба
По крайней мере, внесу хоть какую-то упорядоченность в тот хаос, что ты по глупости зовёшь «интимной жизнью»
13:55. Исходящее
КИТТИ, ПОТЕРЯЙСЯ
И хотя девушка неожиданно благоразумно послушалась (не иначе, как появилось какое-то неотложное дело, ибо просто так она не отстала бы, пока не довела меня своими комментариями), я понял, что мне нужно сделать ещё кое-что. Лучше я сам признаю это, чем меня позднее ткнут носом. Потому что Юник всё равно обо всём узнает.
Я написал: «Спасибо», и отправил подруге. Она перезвонила моментально.
- Ты всё-таки сделал это, мой мальчик! – едва не заверещала она в трубку, не заботясь об официальном приветствии. – Взял быка за рога, образно выражаясь. Я горжусь тобой!
- Гм, да, я польщён. – Ответил я иронично.
- И как это было?
- Ты всерьёз рассчитываешь, что я стану расписывать подробности?
- Ой, ну и ладно, ханжа. А что он, не намекнул, будет ли продолжение, или?..
- Нет, намёками он не занимался. – «Ха, знала бы ты».
- Жаль, – тут же расстроилась Юник. Я сообразил, что она истолковала мой ответ неверно, а потому добавил:
- Ничуть не жаль. Он не намекал – он открытым текстом заявил, что у нас…у нас теперь настоящие отношения.
- Вау! – шокировано выдала девушка. Потом какое-то время длилась пауза, пока Юник ни заговорила снова. – Так быстро. И внезапно.
- Мне можешь не рассказывать. Кстати. Ты не свободна нынче вечером? Себастьян обещался присутствовать на моём выступлении, я хотел бы показать его тебе.
- У-у, милый, прости, сегодня не получится. – Искренне расстроено отказала моя собеседница. – Я веду крупную корпоративную вечеринку с восьми часов.
- Ничего страшного, не переживай. Не последняя же возможность вам познакомиться. Просто хотел, ну, знаешь, услышать твоё мнение, пока…
- Курт? «Пока» что? – Юник схватилась за мою оговорку, так как та явно не пришлась ей по нраву. – Неужели что-то не так? Ты в нём сомневаешься, или в себе? «Пока всё не зашло слишком далеко», ты хотел сказать?
- Ничего такого, правда, – я довольно эмоционально взмахнул рукой, даже зная, что собеседница не видит меня: мне не хватало слов. – Ладно, есть тут что-то, не могу понять. Себастьян нравится мне, очень. Возможно, я даже влюбляюсь в него, кто знает. Но ты ведь в курсе…
- Да уж, но, по всему судя, Себастьян – не твой обычный тип, малыш. Я понимаю твою неуверенность, но если ты всё же решился дать ему шанс сблизиться с тобой – так не мешай ему делать своё дело, смущая самого себя сомнениями и усложняя для него задачу. – Проговорила Юник рассудительно – как раз так, как мне того требовалось. – И, к тому же, моё мнение о Себастьяне не поможет тебе пролить свет на ваши взаимоотношения. Просто успокойся и постарайся получить удовольствие от своей жизни, договорились? Может, как раз сейчас в ней всё налаживается.
В её словах было рациональное зерно. Возможно, у Юник на руках ещё не было достаточного количества фактов, чтобы судить обо всём со стопроцентной правотой, однако, сам ход её мысли был верен, да и советы она дала дельные. Так что я послушался и выбросил из головы то, что заставляло меня колебаться. Посторонний и всё больше слабеющий голос внутри, сеющий противоречия касательно моего нового романа, был решительно заглушён мною окончательно. И я, как всегда, намеренно отказался прислушиваться к интуиции.
Всё шло своим чередом.
Я перекусил в кафетерии неподалёку от дома, прежде чем начать намеченный ранее «поход».
Посетив салон, согласно своей записи, я поймал такси, чтобы поехать в клуб за своей зарплатой. Дальнейший план был несложен. Если с транспортом не возникало проблем, я собирался успеть завезти деньги домой, и сразу отдать требуемую часть суммы Шелби, чтобы она не волновалась. Затем я подобрал бы Шугар, которую ещё до отъезда в контору Юник сопроводила домой к Стэну в целости и сохранности (хотя и с похмельем). Уже вдвоём мы, поужинав где-нибудь, отправились бы на свой концерт.
Непосредственно у Шугар, я старался вести себя как можно надменнее и манернее: этот Стэн, со своими косыми взглядами и вечно неудачными колкостями на гомосексуальные темы, раздражал меня и буквально заставлял строить из себя, не пойми кого, лишь бы достать его в ответ. На худой конец, этот утрированно раскованный и заносчивый гей-образ капал Стэну на нервы куда успешнее, чем стандартное моё состояние, так что, я не жаловался на некоторые метаморфозы в собственном поведении.
Шугар отстранённо слушала, как мы с её бой-френдом обмениваемся обычными «любезностями», пока завершала макияж (преимущественно, старательно замазывала тени под глазами, не желающие сходить после вчерашнего злоупотребления вином), и, казалось, вообще не обращала внимания, что обстановка вокруг неё была, по меньшей мере, напряжённой.
Только в коридоре, когда я помогал девушке надеть её броского лимонно-жёлтого цвета пальтишко, на один особенно некорректный опус Стэна Шугар бросила безо всякой задней мысли:
- Ты не должен так говорить.
- Но я всего лишь пытался дать понять этому ходячему недоразумению…
- И совершенно зря. Пирожок прав, ты – ошибся, спор окончен. Пока-пока! – она клюнула парня в щёку и покинула квартиру. Я, с видом бесспорного победителя, свысока взглянул на покрасневшего от злости Стэна, после чего последовал за подругой.
После ужина в бистро, на улице нас застал дождь, свойственный нынешнему сезону, и мы были счастливы оказаться в тёплом и сухом салоне такси так своевременно быстро, как только представилась возможность. И хотя те четыре минуты, что мы провели под колючими потоками воды, мы прятались под моим пальто, что я забрал намедни из клуба, всё равно успели слегка намокнуть.
Шугар выжимала влажные кончики волос прямо на пол в салоне, игнорируя косые взгляды недовольного её поведением водителя, а я, всё-таки не удержавшись, выпалил:
- Стэн такая невыносимая задница, почему ты вообще живёшь с ним?
Шугар нахмурилась, явно обдумывая правильный ответ. После короткой паузы, она заговорила:
- Потому что он пытается заботиться обо мне. И радуется, когда я забочусь о нём. А мне нравится, когда мне радуются.
- И всё? – недоверчиво воззрился я на подругу. – Только из-за этого?
- Ну, если тебе мало этих причин, ещё у него есть «плазма» на стене прямо в спальне. Я могу смотреть TV, даже не вставая с постели, круглые сутки, если захочу.
Я рассмеялся, но Шугар, как оказалось, ещё не закончила с этим:
- И знаешь, я лучше буду с таким, как Стэн, но по своей воле, – девчушка тряхнула головой упрямым движением неукротимой дикой лошади, – чем с Райдером, потому что меня заставили.
О, чёрт, вот и снова эта тема. Нам не стоило этого касаться, Шугар всегда так расстраивается…
Райдер Линн. Настоящий камень преткновения. Он послужил одной из причин, которые лишь подогрели в Шугар желание покинуть Огайо, примешивая к её обычному энтузиазму оттенок столь нехарактерного для её лёгкого нрава отчаяния.
Дело не в том, что Райдер был плохим парнем. Отнюдь. Симпатичный, добродушный, сдержанный. Да и слишком глубоко судить о нём у нас просто не было возможности: мы с Шугар и видели-то его лично от силы раза три. Чтобы понять причины такого сильного отторжения, которое Райдер вызывал в моей, по сути, очень дружелюбной подруге, нужно рассматривать всю историю с начала.
Шугар лишилась матери ещё в младенчестве: Клио Мотта скончалась родами. Оставшись вдовцом, с самого рождения дочери Генри Мотта сосредоточил всю свою любовь и нежность на ней. Он обожал девочку, носил её на руках, выполняя любой каприз. Будучи первоклассным юристом и состоятельным человеком, он мог позволить себе баловать дочку. Но стоит признать, что при всём этом он и в ответ требовал не меньше: полного послушания касательно собственных запросов.
Пока мы с Шугар росли, эти его редкие, но безапелляционные приказы не имели слишком уж нервирующего свойства. Но когда Шугар, следом за мной, уехала в Колумбус, став взрослой девушкой, максимально приблизившись к тому уровню самостоятельности, на какой была способна по натуре, Генри пошёл дальше в желании контролировать жизнь своего единственного дитя.
Он нашёл для неё супруга. Представьте себе это: в наше-то время, когда в любом продвинутом обществе договорные браки давно уже утратили актуальность, он взял на себя ответственность выбрать будущего мужа своей дочери.
Его выбором и стал отпрыск семейства Линн: в целом, весьма достойный юноша, наследник миллионов. Полагаю, что именно эта его возможность предложить за Шугар немалое число верблюдов, сыграла главную роль при отборе. Ведь, в сущности, в Лайме было не так много богатеев.
Это был первый раз на моей памяти, когда Шугар воспротивилась воли отца, которого боготворила. И, поскольку он продолжал настаивать, мы быстренько сделали ноги по направлению к своим собственным мечтам.
Мистер Мотта до сих пор не простил Шугар её непокорность. Уже почти год спустя, я всё ещё видел, как моя подруга страдает, оказавшись в немилости любимого родителя. Но и идти на попятные она не собиралась. А я был целиком на её стороне в этом решении.
Поэтому, не желая снова втравлять девочку в её печали, я обхватил её за плечи и сказал:
- Да. Ты права. Со Стэном гораздо лучше.
- И не забудь о «плазме», – улыбнувшись, подхватила Шугар.
- Как о таком забудешь, – кивнул я, смеясь. – Это же главное его достоинство.
Мы всё ещё хихикали, когда мой телефон зазвонил. Усмотрев имя абонента, я весело шикнул на Шугар, а затем, показательно прочистив горло, принял вызов, произнеся с полным отсутствием интонации в голосе:
- Хаммел слушает.
- Привет-привет! – прощебетала Рейчел слегка нервно.
- Здравствуйте. С кем имею честь?
Шугар глядела на меня недоверчиво, словно гадала, с кем я разговариваю в таком тоне, а уж о шоке Рейчел на том конце телефонной связи и вовсе говорить не надо. Справившись с удивлением, звонившая произнесла:
- Курт, это же я, Рейчел. – Я продолжал молчать. – Рейчел Берри, твоя подруга!
- В самом деле? – с прохладцей «изумился» я. – Это маловероятно. Потому что подруги ведь, как мне кажется, не должны скрывать от своих друзей такие важные события в своей жизни, как, к примеру, участие в кастинге. Или, скажем, переезд в Лос-Анджелес. Вы так не считаете, мисс…как Вы сказали, «Берри»?
- Ооо, Курт, ну прости, – поняв мою игру, простонала Рейчел. – Я знаю, что ты дуешься, но я ничего не скрывала от тебя нарочно!
- Конечно, Рейч, я заметил. Именно поэтому, наверное, я и узнал обо всех переменах в твоей жизни последним и через Финна.
- Я хотела тебе сказать сразу же, правда! Меня просто распирало. Но мне так не хотелось сглазить всё. Пока я не знала точного ответа – мне ведь всюду прежде отказывали, помнишь? – я тебе и не рассказала, ведь если бы меня в очередной раз послали, это снова был бы провал. А потом, когда меня пригласили, я хотела сперва, чтобы мы утрясли все бытовые проблемы, переехали бы, я подписала бы свой контракт, и вот тогда, когда мечта стала бы реальностью, я и собиралась рассказать тебе! Был бы грандиозный сюрприз. Но Финн всё испортил. Я его вчера хотела покусать, когда он обмолвился, что позвонил тебе и всё выболтал.
- Ага. Ты пытаешься заслужить моё прощение, рассказывая о своих намерениях покалечить моего брата? Нестандартный ход, Берри. – Я хмыкнул. Рейчел расценила мой сарказм, как первый признак того, что я оттаял, поэтому подхватила быстро:
- Нет, что ты, я просто хочу перед тобой извиниться за молчание. Мы сами узнал всего-то с неделю назад. И ты не можешь отрицать, что происходящее – нереально здорово!
- Так и есть, – улыбнулся я. Шугар устроила целую пантомиму, пытаясь что-то сказать. Я истолковал это, как выражение восхищения. – Вот, и Шугар тоже хвалит тебя. Мы безумно рады, Рейч, ты умница. Не заслуживающая прощения за свою скрытность, но всё равно умница.
- Спасибо, мои дорогие. – Благодарно отозвалась Рейчел. – А вы там как поживаете, кстати?
- Я включу громкую связь.
- Привет, Рейчел!! – завопила Шугар, как только я отставил телефон.
- Привет, милая, как ты?
- О, в полном порядке! Мы едем в клуб, я снова буду танцевать сегодня. Будет весело.
- А твой, э-э-э, Стэн не возражает?
- Он всегда против чего-то возражает. Если я буду каждый раз слушаться его, моя жизнь утратит всякое содержание, - отмахнулась девушка, и я прыснул.
- А что там народ из “Irish cream”? – поинтересовалась Рейчел.
- Надеюсь, это не способ узнать о Джесси, – с притворной грозностью уточнил я. Примерно с полгода назад, во время одного приезда в Сан-Франциско нашей неразлучной Финчел-парочки, имел место пренеприятный инцидент, который до сих пор давал мне почву поиздеваться над подружкой. В своё время, ситуация была весьма напряжённой, и едва не закончилась серьёзной дракой между нашим вышибалой, приударившим за чужой невестой, и Финном, но, благодаря своевременному вмешательству Рейчел и Саншайн, потасовки и членовредительства удалось избежать.
- Не-не-не, ни слова о Джесси, – отказалась Рейчел поспешно. – Как остальные? Марли ещё не вышла за свою мегеру?
- Церемония намечена на август. – Пояснил я, а Шугар добавила:
- Мы с Куртом приглашены свидетельствовать со стороны Китти.
- О, я так и вижу Курта в розовом платье подружки невесты, – громко расхохоталась Рейчел. Очень смешно, ну да.
- Вообще-то, мы будем в светло-голубых нарядах. – Оспорила Шугар совершенно серьёзно, а затем вдруг спросила у меня: – Ты собираешься пригласить Себастьяна на свадьбу, Яблочный пирожок?
Я опешил. Если честно, я совершенно не думал об этом. Мне это даже не приходило в голову, хотя бы потому, что до церемонии бракосочетания девочек было ещё целых шесть месяцев. А это ж целая вечность! Мало ли, что может между нами с Себастьяном произойти за это время? Казалось вполне вероятным, учитывая опыт прошлых моих близких отношений, что к августу мы с ним уже можем успеть разбежаться и забыть друг о друге. Одно я знал точно: так далеко заглядывать в будущее нашей связи было нецелесообразным.
Но, прежде чем я успел что-либо ответить, в Рейчел мобилизовалось всё её любопытство, когда она коротко уточнила:
- Кого?
- Оу. Ты его не знаешь. У меня тут, вроде как, появился бой-френд.
- И ты ни словом не обмолвился о нём?!
- Ну, сама понимаешь: ‘я просто не хотел сглазить всё’. А в итоге для тебя получился бы ‘грандиозный сюрприз’. – Насмешливо отозвался я. Рейчел проворчала:
- Конечно, передёргивай мои слова. Ты будешь теперь до скончания времён припоминать мне это?
- Разве это не мой святой долг?
- Ты увиливаешь от темы, Курт. Что там с этим…Себастьяном? Кто он вообще такой? Впрочем, это ведь ТВОЙ ПАРЕНЬ, а ты в этом плане движешься по нарастающей, так что дай я угадаю: наркоман? фальшивомонетчик? о, нет, каннибал?
- Ты прямо в точку попала. – Мрачно сказал я. – Я действительно сейчас встречаюсь с наркозависимым уголовником, который на досуге подделывает банковские ассигнации и балуется человечинкой. Спасибо за твою безграничную веру в меня, Берри, я это ценю.
- Ох, извини, Курт, я перегнула палку. Мне казалось, это должно было прозвучать забавно. – Повинно пробормотала девушка. Шугар осуждающе покачала головой, а я невесело фыркнул:
- Да уж, твоё чувство юмора поистине блестяще.
- Ладно, это было в последний раз, обещаю. Лучше расскажи мне подробнее об этом парне!
- А что тебе интересно о нём узнать? Ну, помимо того факта, что он даже готов отказаться от человеческого филе ради очередной дозы кокса, ведь это-то тебе и так, должно быть, наверняка известно.
- Эй, я ведь уже извинилась!
- Хорошо, так и быть. Мы познакомились пару дней назад, его имя Себастьян Смайт, и…
- Стоп-стоп-стоп. Охолони, друг. Я не ослышалась, «Смайт» ты сказал? Тот самый Себастьян Смайт??
Я услышал в голосе Рейчел насыщенную тяжеловесность вперемешку с недоверчивым удивлением. Мы с Шугар переглянулись, не уловив причин такой реакции.
- Гм. Я знаю только одного Себастьяна Смайта, так что с моей точки зрения он и есть «тот самый». А о чём говоришь ты?
- Боже, Курт! Ты ведь не можешь не знать это имя! – поразилась Рейчел. – Этот Смайт – большая шишка, глава “SSF” и всего, что к ней прилагается. Ты обязан был слышать о нём хотя бы что-то!
- Ничего я не обязан, – возразил я почти обиженно.
- “SSF”! Ну, надо же! – воскликнула Шугар почти одновременно со мной. – Он ведь ни словом не обмолвился, да?
- Мы знакомы всего ничего и не так много успели поразговаривать за это время. – Я пожал плечами. – Уверен, что узнал бы, где он работает, если бы у меня было больше шансов пообщаться с ним. Но, поскольку мы теперь встречаемся, думаю, мы всё наверстаем.
- Не могу поверить, что ты действительно встречаешься со Смайтом. Один из самых влиятельных людей в Штатах! – проговорила Рейчел возбуждённо. – Каков шанс? Чудо просто. Как ты вообще его нашёл?
- Он сам меня нашёл, – поправил я. В этот же момент такси, наконец, припарковалось неподалёку от здания, нижние этажи которого занимал “Irish cream”, и я обозначил: – Нам уже пора идти, Рейч, мы созвонимся с тобой и всё расскажем в следующий раз, идёт?
- Идёт. Удачного вам выступления сегодня, мои хорошие. Пока!
- Обними за нас Финна. Пока, – громко ответила Шугар, а затем я нажал кнопку отключения. Расплатившись с водителем, мы с подругой выскочили наружу и, прижимаясь друг к дружке под импровизированным навесом из не самого надёжного материала моего пальто, поспешили в клуб.
Выступление прошло на «ура», и Себастьян не солгал: он, в самом деле, явился очень скоро и на протяжении всего вечера подбадривал меня. Во время перерыва мы провели вместе почти полчаса, выпивая у бара и болтая, пока Китти крутилась рядом, пытаясь заставить меня возжелать провалиться сквозь землю по десятку самых разных причин.
Особенно неудобно было, когда мне пришлось объяснять развлекающемуся моим замешательством Себастьяну, почему барменша называла его Маркизом. Я почти ненавидел вредину Уайльд в тот момент.
Но в целом, вечер был крайне удачным. Мы отлично провели совместное время после моего последнего номера и до самого закрытия клуба, да и в период самого исполнения моих песен, Себастьян выглядел околдованным и невыразимо счастливым. И сама наглядность этого делала счастливым меня.
После, он снова отвёз меня домой и остался до утра. Без неприятных эксцессов, наш секс был головокружительным.
Во вторник, правда, мой парень не смог задержаться со мной надолго, и будить не стал, а потому я, проснувшись, обнаружил записку, которая начиналась с казавшегося уже традиционным и не лишённым огромной приятности обращения ‘Ангел’.
Общеизвестно, что у каждой пары в отношениях есть период, образно называемый «медовым месяцем». Думаю, весь остаток той недели был для нас с Себастьяном как раз этим сладким временем.
Я не замечал ничего неправильного, словно бы ни один из нас не допускал ни единой ошибки; мы просто наслаждались обществом друг друга в любом проявлении. Все тревожные звоночки, что я слышал ранее, замолкли, словно смирились, что я всё равно не способен воспринимать их, и затаились до поры, когда я буду готов их услышать.
Себастьян старался проводить со мной всё своё свободное время. Сначала я думал, что таким образом он пытается порадовать меня вниманием, полагая, что мне это требуется. Но потом я как-то само собой понял вдруг, что это было не совсем ради меня: больше ради него. Находиться рядом со мной стало его потребностью. Некоей жизненной необходимостью. Будто обыденная нужда разлучаться каждый раз приносила Себастьяну боль, сродни физической пытке. Я не видел в этом ничего предосудительного или клинического и, вероятно, я, не замечая того, сам потворствовал его неотступному желанию постоянно быть со мной. В этом было даже что-то трогательное, как я думал.
Я был увлечён, и объект моих чувств полностью разделял их, если не был даже сильнее заинтересован. Впервые в моей жизни я ощущал себя настолько важным кому-то.
Он, стараясь не повторяться, приглашал меня на концерты, художественные выставки и закрытые показы, устраивал для нас обеды и романтические ужины в ресторанах, присутствовал на каждом моём выступлении. Исправно ночевал у меня, на что я не возражал нисколько: секс был божественным, к тому же, мне нравилось выражение его лица, когда он просыпался рядом со мной. Себастьян смотрел на меня, словно… действительно верил, что я… Не знаю, как и объяснить. Но я, несомненно, был по-настоящему нужен ему.
Пару раз он ненавязчиво предлагал и мне как-нибудь наведаться к нему, но я пока не разделял его воодушевления от этой перспективы. Исходя из всего, что я видел и знал, я не мог не заметить разницы в наших социальных условиях и, господи, я просто пока был не готов столкнуться с этим настолько необратимо. Так, как будто если я ступлю на территорию существования Себастьяна, которая не является публичной (вроде дорогого итальянского ресторана или VIP-ложи в оперном театре), то я должен буду взять на себя некую серьёзную ответственность. Ответственность, перекрывающую пути для отступления, в которых я, думается, всё ещё нуждался.
Приглашение в дом Себастьяна было тем самым гранатовым зёрнышком3, проглотив которое я подписался бы на вечное пребывание…в его жизни? Как-то так. Поэтому-то я и не мог пока ответить согласием.
Мой новый бой-френд занимал большую часть моих мыслей и планов, и даже в самом расписании моих дней его было, очевидно, беспрецедентно много. Настолько, что даже на подруг мне практически не удавалось выделять времени. Впрочем, девочки понимали весь этот ажиотаж вокруг зарождающихся отношений, и не обижались, когда я отменил третью подряд встречу из-за внезапного приглашения Себастьяна, или целый день не звонил.
Эти насыщенные и идеальные шесть дней пролетели в каком-то фантастическом угаре самых острых эмоций, который продлился до самого вечера воскресенья.
Я не осознавал, что настало 4 марта, и какое значение нёс под собой этот день, пока ни спустились лёгкие сумерки, слегка туманные из-за постоянной влажности в воздухе. Уже наступила весна, но эти несколько дней всё ещё с переменной интенсивностью лили зарядившие под итог зимы дожди. В обычных условиях мне уже следовало выезжать в клуб, если я хотел оказаться там в оговоренное с компанией время, но Себастьян предложил подвезти меня туда сегодня, так что я мог повременить немного.
Лёжа на диване в центре помещения, я наблюдал, как дождевые капли стекают вниз по продолговатым прямоугольникам тёмным стёкол, которые представляли собой крохотные окошки в моём доме, и вдруг меня осенило. Сегодня. Эта возможность появилась. Дуэт, на который я возлагал втайне столько надежд. Наш первый дуэт с Себастьяном.
Мне иногда казалось, что я умираю от желания спеть с ним. И, в сущности ведь, для этого не нужно было так уж много специальных условий. Боже мой, Себастьян-то даже как-то попросил меня спеть для него в постели прямо во время самого интересного. Я тогда не соображал практически, а потому не был способен ни на что умнее, чем “London bridge is falling down” – простенькую детскую песенку с повторяющимся из куплета в куплет строением, которую я и выдал, постоянно прерываясь на стоны, сбиваясь в дыхании и почти переходя на фальцет несколько раз.
В общем, я мог бы просто попросить Себастьяна напеть что-то вместе со мной. Учитывая, что мы оба были хорошими исполнителями, внеплановое пение не стало бы проблемой ни для него, ни для меня. Но, признаться, я просто трусил.
@музыка: Adam Lambert - If I had you
@темы: Проза, Glee, Klaine, Фанфикшн, Oh I'm absolutely in love, SeKurt
-
-
28.12.2012 в 17:54-
-
28.12.2012 в 17:55-
-
28.12.2012 в 17:56-
-
28.12.2012 в 17:59-
-
28.12.2012 в 18:00